Следует заметить, что динамика противоречивых взаимоотношений исламистов с ООП находилась в прямой зависимости от общего хода мирного процесса. Каждый раз, когда сворачивались мирные инициативы, и напряженность в отношениях между ООП и израильскими властями возрастала, сразу демонстрировалась определенная лояльность ХАМАС к лидерам ООП. А с другой стороны, каждый новый виток мирных переговоров вызывал жесткую критику в адрес Я.Арафата со стороны исламистов.

В то же время исламисты активизировали свои усилия по созданию совместного фронта с другими палестинскими организациями, не принявшими мирные соглашения в Осло. 12 сентября 1993 г. в Абу-Дисе на Западном берегу прошла встреча представителей всех палестинских группировок, вставших в оппозицию к ООП. Встреча проходила под лозунгом «Рука, подписавшая соглашение Газа-Иерихон, будет гореть в Судный день огнем наказания Господа». В ходе заседания лидер ХАМАС на Западном берегу Дж. Хаммами поддержал идею создания левыми группами объединенного фронта, который должен заменить лидерство ООП. Окончательное соглашение по созданию фронта было достигнуто в октябре 1993 г. в Дамаске, где присутствовали представители десяти палестинских группировок. Там же был сформирован руководящий орган «Демократического и Исламского Национального Фронта», в который вошли: ХАМАС, «Исламский Джихад», НФО (Жорж Хаббаш), ДФО (Наиф Хаватма), группа Ахмада Джибрила и еще пять небольших группировок. Все десять организаций объявили, что они не признают решение центрального комитета ООП по соглашению в Осло и объявляют бойкот всем учреждениям ПНА. Вместе с этим из-за идеологических разногласий исламистов с левыми соглашение по выработке совместной стратегии было достигнуто не сразу. В начале 1994 г. стороны пришли к общей идейной платформе на основе «Декларации национальной борьбы» подписанной всеми палестинскими организациями в 1974 г. Принятое соглашение подтвердило курс на поддержку вооруженных акций до тех пор, пока не будет создано Палестинское государство. При этом исламистам удалось внести в текст соглашения пункт, гласящий, что Палестина – это священная земля, которая должна быть освобождена через религиозную обязанность джихада11.

В основе каждой мирной декларации, подписанной с Израилем, Я. Арафат обязывался нейтрализовать любую деятельность на территории, подконтрольной ПНА, способную угрожать безопасности Израиля. Со своей стороны, ПНА в отношениях с исламистами стала вести двойную политику. С одной стороны, руководство ПНА демонстрировало свою готовность бороться с боевыми подпольными группами ХАМАС. Об этом говорят встречи в 1996 г. крупных чинов ЦРУ, ШАБАК и служб безопасности ПНА, в ноябре 1998 г. директора ШАБАК Ами Аялона, начальника палестинской полиции генерала Мухаммада Дахлана и шефа палестинской разведки Амина эль-Хинди в Газе12. В декабре 1999 г. представитель ХАМАС в Иордании Ибрахим Гавшах признал, что временный спад боевой активности подпольных групп связан именно с эффективным сотрудничеством силовых структур ПНА с ШАБАК (израильская контрразведка)13.

С другой стороны, лидеры ПНА не исключали проведения переговоров с теми, «кто готов идти на переговоры», и терпимости к политическому крылу ХАМАС. К примеру, секретарь исполкома ООП Махмуд Аббас (Абу Мазен) заявил, что «существует уже не одна, а несколько ХАМАС. Та, что действует за рубежом, и та, которая работает на палестинских территориях. Последняя ощущает больше ответственности за происходящее, она более умерена и более реалистично представляет обстановку, чем та, представители которой находятся за рубежом и не знают реального положения на родине. Я считаю, что не существует серьезных препятствий для того, чтобы ХАМАС признала мирные договоренности с Израилем»14. Более того, Я. Арафат вскоре включил в руководство ПНА несколько политиков, близких к ХАМАС. В частности, министром по делам молодежи и спорта стал Таляль Сидер, министром связи Имад аль-Фалуджи15. Между тем периодическое затягивание мирного процесса и постепенная исламизация интифады стала негативно сказываться на общем имидже ООП на оккупированных территориях. В идеологическом плане ООП уже ничего не могла противопоставить продолжающемуся росту популярности ХАМАС. Представитель ПНА Набиль Шаат заявил, что администрация просто не в состоянии сразу «разоружить исламскую оппозицию». К этому следует добавить и заявление главы службы безопасности Израиля Ами Аялона, который сказал, что «ХАМАС как массовое движение, как идею ликвидировать невозможно»16. В то же время непримиримое крыло исламистов четко осознавало, что теперь организация будет находиться под прессингом как израильских служб безопасности, так и силовых структур ПНА. Кроме этого, отношение к ООП стало одной из доминант внутренней дифференциации в ХАМАС. В движении были сторонники умеренной точки зрения по отношению к ООП и радикальной, кроме того, существовали еще носители ультрарадикальных взглядов, исходящих от командиров «Бригад Изз ад-Дина Кассама». После вхождения в правительство ПНА Т. Сидера и И.аль-Фалуджи вскоре последовало коммюнике от неких представителей ХАМАС, заявивших, что двое последних исключаются из рядов движения за «измену и предательство»17.