Теоретически в России консервативные идеи не имеют специфической национальной окраски. Но следует отметить, что сочетание консервативных идей, конфессиональных, культурных и национальных традиций может при определенных условиях создать «гремучую смесь», провоцирующую обострение межэтнических конфликтов в многонациональном государстве.

Значимым критерием консерватизма массового сознания является и отношение к носителям иных культур, поскольку они могут «размывать национальные ценности». Косвенно в пользу консервативности массового сознания свидетельствует и отношение к нелегальным наемным рабочим из бывших республик СССР и других стран (речь идет прежде всего о выходцах из Турции, Китая, Вьетнама и т. д.). Конечно, на отношение к ним влияет и экономический фактор («занимают рабочие места»). 81% россиян ратуют за ограничение въезда в Россию людей, приезжающих на заработки, 2% не могут высказать определенное суждение. Только 17% опрошенных считают введение каких-либо санкций против этих людей излишними. Важно отметить, что в российском обществе поддержка «закрытости» общества постепенно возрастает и за счет отказа в лояльном одобрительном отношении к эмигрантам, покидающим Родину.

Итак, консерватизм нынешнего российского политического истеблишмента покоится на глубокой и непоколебимой убежденности в том, что политика современного российского государства не может основываться на идеале индивидуальной свободы, а лучшим средствами выстраивания отношений в системе «государство — личность» являются обычаи, пиетет, культурные, национальные и религиозные традиции. Свобода же индивида должна покоиться на чувстве долга. По сути дела в сознании современной российской политической элиты отождествляются два понятия: «авторитет» и «власть». Право властвовать отождествляется политической элитой (и высшими государственными чиновниками, и публичными политиками-лидерами партий) с их правом на авторитет властвования. Политические руководители в нашей стране абсолютно уверены, что без авторитета институтов власти, т. е. высоких рейтингов доверия к ним со стороны рядовых граждан, невозможна благополучная жизнь индивидов.

Исполнительная власть в нашей стране стремится к наиболее сильному типу власти, основанному в том числе и на авторитете традиций. Очевидно, что подобные представления высших чиновников в государстве были бы невозможны без укоренения в массовом сознании консервативных установок. Консерватизм общественного сознания большинства граждан России опирается прежде всего на их представление о себе как о фрагментах большого социального организма, не самоценных в большинстве случаев. Индивид стремится не столько к личной свободе, сколько к «хорошему» правлению. При этом для большинства людей «хорошее правление» ассоциируется с «твердой рукой» (за него в конце 1999 г. ратовало больше 38% россиян), но которая будет контролировать кого-то «другого».

В конце 2002 г. уже 49% россиян были убеждены в необходимости постоянной «сильной руки» для нашей страны, а 34% считали, что она должна действовать время от времени. Только 15% заявили, что категорически нельзя прибегать к авторитарным методам управления, 2% опрошенных затруднились с ответом. Конечно, появление тяги к «сильной руке» не в последнюю очередь было обусловлено и неэффективностью деятельности новых для России демократических институтов, и потребностью в большей экономической и политической стабильности в стране. Следует специально подчеркнуть, что ностальгия по «сильной власти» определяет настроение не только авторитарных личностей, поскольку количество «сочувствующих» авторитаризму не превышает в России 19%. Наиболее устойчивыми в наборе политических ценностей «авторитаристов» являются следующие: стремление к безопасности (защита от чиновников, неформальных вооруженных формирований, межнациональных конфликтов), поддержка законности (обеспечение преемственности и нерушимости юридических норм, гарантия прав собственности), ставка на державность (предотвращение опасности дробления Российской Федерации, адекватная защита интересов России на международной арене), традиционализм (представление об «особенности» исторически сложившегося в России образа жизни). Легкоо убедиться, что связь этих политических ценностей с идеей авторитаризма носит ситуативный характер.

Управленческие, властные институты остаются чем-то внешним по отношению к индивиду. Ценность индивидуальной свободы подчиняется другой, более значимой ценности доминирования правительственной власти. Но именно это и культивировали на протяжении многих веков в сознании российского гражданина. Государство в России стремится диктовать гражданину определенный тип мышления и поведения для достижения рационально сформулированных политических целей. Но и эмоциональное начало в политических представлениях очень важно, поскольку чувство преданности по отношению к национальной / государственной общности и признательности по отношению к персонифицированным институтам власти становится ведущим средством легитимации последних. Невозможно добиться гарантированного единства государства без единения народа, эту страну населяющего. Для консервативного сознания очень важны идеи изначального неравенства, антиэгалитаризма, поддерживающие представления о незыблемости иерархической структуры общества и необходимости государственного контроля (что равносильно принципу «ответственности за все») над всеми процессами. Очевидно, что подобные рассуждения приходятся весьма по вкусу тем носителям патерналистского сознания (а их количество в России приближается к 48%), которые не хотят (или не могут) нести ответственность за происходящее в стране и свою собственную жизнь. В сознание многих людей внедрено убеждение в том, что политика — это удел элиты. Подобное отношение вырабатывалось веками.