Современный этап характеризуется тем, что в политологии изучение процесса взаимодействия политики и науки выдвигается в качестве одной из главных проблем и ведется на основе системного подхода. Формируется постиндустриальная парадигма в политологии. Если провести классификацию современных российских исследований, в которых ведется анализ проблемы взаимодействия политики с наукой и техникой, то можно выделить следующие типы работ:

1. Прикладные политологические исследования, посвященные историко-политологическим проблемам, анализу политических технологий. Кроме отмеченных работ, следует указать работы последних лет.

2. Работы, посвященные изучению научно-технических аспектов национальной безопасности, конверсии, перевода ВПК на нужды гражданского общества и обобщающие как мировой, так и российский опыт.

3. Работы, в которых исследуются научно-технические факторы глобализации современных международных отношений, конфронтационные аспекты этой глобализации.

4. Работы, посвященные изучению вопросов компьютеризации, информатизации и рационализации деятельности государственных и политических органов в условиях техногенной цивилизации.

Данная классификация рассматривает взаимосвязи политики и науки, в основном, как средства функционирования отдельных элементов политической системы (государство, партии и т.д.), отодвигая на второй план качественное изменение политической системы, которое происходит в результате детерминирующего влияния взаимосвязи политики и науки на политический процесс развития общества в целом.

С одной стороны, существует признание большого значения проблем взаимодействия политики и науки, с другой - имеем одностороннее потребительское, утилитарное понимание их политического значения, в котором доминирует прикладная направленность над теоретической и, более того, не исследуется противоречие

между общественной потребностью

в усилении роли взаимосвязи политики и науки в целях эффективного, находящегося на пути к высокому уровню научного и технического развития российского общества, отражающего динамичную культуру политического мышления и практики, и существующейреальной взаимосвязью политики, науки и техники, ни в коей мере не отвечающей этой потребности.

Сегодня очевидна диффузия научного знания, «добытого» научным сообществом, в политику также как и в обратную сторону. Политики используют научные теории как матрицу для порождения политических идей и программ, а затем используют высокий статус «научности» и «обоснованности» как мощный довод в борьбе своих лозунгов и программ с таковыми соперников. Современное общество почитает объективное и беспристрастное знание так же, как в XVIII-XIX веке почитало «правильную веру» и «хорошую мораль» (поскольку знание – сила). Потому любые идеи, планы, программы политиков получат сильное преимущество, если граждан можно убедить в их «научности».

Политики используют научные идеи, превращая их в прибыльные технологии. Обратно, из политики в научное сообщество диффундируют практики общения, убеждения, доказательства, вообще способы обращения с людьми и формы человеческих отношений. Например, в начале 1980-х гг. на защите диссертаций нормой было показать не более 7-10 слайдов. Сейчас – не много и 35-40 слайдов, притом, что в научную жизнь уже входит поколение, воспитанное на видеоклипах, с ещё большей скоростью восприятия визуальных образов. Эта страсть к визуализации результатов и идей, ко всё более интенсивной стимуляции аудитории визуальными образами – результат проникновения в научную жизнь способов убеждения (давление и управление вместо рассуждения и доказательной аргументации).

Необходимо учесть и то, что в настоящее время политический статус, вес страны, государства на международной арене, ее возможности влиять на мировые события в современных условиях все больше зависят от уровня развития информационной и технологической инфраструктуры, и, следовательно, вытекающих из этого возможностей эксплуатировать интеллектуальный потенциал других стран, распространять свои духовные, идейные ценности, свою культуру, язык, а также тормозить духовно-культурную экспансию других стран, трансформировать и даже подрывать их духовно-нравственные устои.

Специфику российской модели взаимосвязи политики и науки отличают: инструментальность этой взаимосвязи, мобилизующая модель развития, а не инновационная, слишком сильная зависимость от властвующей бюрократии, ограниченность взаимосвязи политики и науки областью национальной безопасности и подготовки государственных кадров. Значительные перемены в экономической сфере, обусловленные разрушением связей в народно-хозяйственном механизме, спадом производства, резким снижением финансирования науки и всей системы научно-технического творчества, в целом образования, привели к тому, что инновационная деятельность, призванная оказывать стимулирующее воздействие на развитие социального и научно-технического прогресса, оказалась в стадии глубокой депрессии.